Всего в годы Второй мировой войны действовало около 14 тысяч таких лагерей. Их узниками стали свыше 18 миллионов человек. Более 11 миллионов из них так и не вернулись домой.

До возбуждения Генеральной прокуратурой Республики Беларусь уголовного дела о геноциде белорусского народа в годы Великой Отечественной войны было известно о существовании на территории нашей страны свыше 480 мест массового содержания и истребления людей. Полученные в ходе расследования уголовного дела о геноциде данные свидетельствуют о том, что эта цифра, к сожалению, не является окончательной. Только за первый год следствия выявлено дополнительно 67 ранее неизвестных лагерей смерти.

Через жернова смерти — концлагерь в Озаричах — прошел Николай Васильевич Ткачик. Сам он родом из Гомельской области, однако большую часть жизни прожил на Чериковщине: однажды приехав сюда отдохнуть в Дом отдыха в деревню Богдановка, так и остался на Присожской земле.

Сегодня, спустя 80 лет, малолетний узник с болью в сердце вспоминает о тех страшных событиях.

В 1944 году командование вермахта широко применяло практику использования гражданского населения в качестве прикрытия на пути наступления советских войск. В начале марта 1944 года на оккупированной территории, в непосредственной близости от линии фронта, неподалеку от деревень Озаричи, Дерть и Подосинник оккупанты создали три лагеря смерти, куда под видом эвакуации были доставлены более 50 тысяч человек из Гомельской, Могилевской, Полесской областей Беларуси, а также Смоленской и Орловской областей России. Эти три лагеря получили название «Озаричские лагеря смерти». Лагеря представляли собой обнесенные колючей проволокой участки болотистой местности. Вокруг было минное поле. Люди содержались под открытым небом. Строить шалаши или землянки, собирать хворост для подстилки, разводить костры категорически запрещалось. Узников ничем не кормили, не давали питьевой воды. В лагеря из близлежащих населенных пунктов свозились больные сыпным тифом и другими инфекциями для распространения болезней среди местного населения и в дальнейшем среди бойцов Красной армии. Узников днем и ночью охраняли немецкие солдаты на сторожевых вышках. — В концлагерь забрали почти всю нашу семью: отца, меня и моих старших брата и сестру (самый старший мой брат воевал на фронте), мачеху и ее двоих детей, сына и дочь. Сразу нас с деревни Заболотье Октябрьского района вели до железной дороги, потом погрузили в вагоны и повезли в Озаричи, — вспоминает о тех страшных днях Николай Васильевич. — В концлагерь согнали всю нашу деревню, и в нем мы были десять дней, до освобождения солдатами советской армии.

Как вспоминает Николай Ткачик, на большой территории, обнесенной колючей проволокой, людей просто морили холодом и голодом. А март в 1944 году был очень холодным. Попыток к бегству не предпринимали: куда бежать, когда вокруг минные поля? Да и немцы с вышек сразу же расстреливали пытавшихся сбежать.

— Когда лагерь освободили, нам говорили, чтобы мы шли одной колонной по одной дороге. Помню, один мужчина не послушал и пошел попрямой в ту сторону, где был его дом, и подорвался на мине, — вспоминает Николай Васильевич. И у взрослых, и у детей немцы брали кровь. И даже маленького Колю, которому, по его воспоминаниям, было лет восемь, не минула эта участь. Еды не было, изредка можно было съесть кусочек хлеба с опилками, воду пили болотную: подкопают ямку, чтобы вода отстаивалась, такую и пили. Многие умирали там же, тогда немцы собирали этих людей, снимали с них одежду и голыми бросали в ямы, закапывали. Однако даже выжившие в этом аду, умерли потом от болезней: тифа, туберкулеза, кори, дизентерии.

— В концлагере я заболел туберкулезом костей. Такую болезнь, как я пережил, никому не желаю. Кости просто крошились, отваливались целыми кусками. Я не должен был выжить, надежды не было совсем, но выжил, — рассказывает Николай Васильевич. — Меня после освобождения концлагеря хотели забрать в военный госпиталь, отец не отдал, сказал, пусть уже умирает у меня на руках…

Но сила духа в маленьком мальчике, желание жить — победили. Их семья построила новый дом (старый сожгли фашисты), Николай постепенно отучился, получил несколько профессий, женился. С супругой Зинаидой Леоновной они прожили около 20 лет, она помогала Николаю Васильевичу справляться с последствиями перенесенной в детстве болезни, которая наложила отпечаток на всю его дальнейшую жизнь.

— Это не забудется никогда, сколько живешь, помнишь о тех ужасах, я вот и малым детям рассказываю об этом. Желаю чтобы никто в этом мире никогда этого не видел, чтобы этого никогда не повторилось, — отмечает в завершение нашей беседы Николай Васильевич. — Спасибо нашему Президенту за то, что мы живем в мирной стране, и пусть так будет всегда.